Page 192 - Первый в космосе

Валентина Ивановна Гагарина:

«…Вечером с Валей чистили ковры на снегу. И дело полезное сделали, и надышались мороз-
ным воздухом. Хорошо!..» (Из дневника Ю. А. Гагарина).
«…Воскресенье. Отличное утро, солнечное, ясное. День обещает быть замечательным. Девчон-
ки просят сводить их в цирк и в парк культуры и отдыха. Мне тоже хочется в цирк и в парк, но экза-
мены, которые уже совсем близко, охлаждают это желание. И все-таки мы едем в Москву. Занимать-
ся буду ночью…» (Из дневника Ю. А. Гагарина).

«Приезжали сафоновцы — мои избиратели, просили помочь достать корм для скота. Прошлое
лето было плохое, и не удалось сделать полные запасы. Надо все бросать и помогать. Это сейчас
самое важное». (Из дневника Ю. А. Гагарина).
Анна Тимофеевна Гагарина:

«…Такие дела решал, а вот по дому помогать не удавалось. Бывало, только начнет какую-
нибудь работу работать,… — глядишь, кто-то из городских руководителей идет, вопросы важные
нужно обсудить. Юра смущенно улыбнется:

— Мам! Освобожусь — помогу.
Но какое там — освобожусь! Идут и идут люди. Я вижу, ему домашними делами хочется занять-
ся — физический труд он всегда любил, да другие заботы к себе требуют.
Нам не то обидно, что Юра не помог, а то, что побывать-то одним почти что не удавалось. Мо-
жет, Юру такое положение тоже немного утомляло, только он никогда такого не сказал — ни словом,
ни намеком. А кто приходил, никогда его неудовольствия не чувствовал, потому что не было его.
Усталость, может, и была. Я думаю, Юра потому и к охоте пристрастился, что порой одному хоте-
лось побыть. Ему как-то Алексей Иванович сказал, что охота — это вроде бы барство. Но Юра воз-
разил:

— Подумать человеку тоже нужно. Природа к этому располагает…».

Семен Казаков, сотрудник аппарата Смоленского обкома КПСС:
«…Мы стали отговаривать Юрия Алексеевича — на нем был хороший темно-серый костюм.

— Земля никогда грязью не была. Это кормилица наша, — сказал он. Потом снял пиджак, гал-
стук, засучил рукава рубашки, осмотрелся, снял ботинки, носки, подвернул брюки и пошел босиком
за плугом, как заправский пахарь.
Глаза его горели, от жары на лбу выступили капельки пота, аккуратная прическа несколько сби-
лась...
И был он такой родной и близкий, как будто век здесь жил и только то и делал, что мастерски
ходил за плугом, грел босые ноги в теплой, рассыпчатой земле, как сейчас, вдыхал ни с чем не срав-
нимый запах земли и молодой травы.

Эту картину дополняли скворцы и галки. Откармливая потомство, они деловито шли по борозде,
искали корм, несли его птенцам и возвращались за новой добычей.

И ни разу еще не видел я такого радостного и восхищенного взгляда на сына, как в этот раз был
у Анны Тимофеевны…»

194