Page 99 - Там где небо...

лянки. Отсутствовал долго. Возвратился, увидел, что я не
сплю, — тихо, едва губы разжимая, рассказал: «Последние
немцы ушли. Дорогу заминировали. Если со мной что слу-
чится - запомни: мины напротив нашего дома, да у дома
Беловых, а ещё около сушкинского дома. Запомни…и пре-
дупреди наших»…Утром я разыскала в хозяйстве две до-
щечки, вывела на каждой крупно: «Мины». Эти знаки Алек-
сей Иванович укрепил в начале и конце заминированного
участка…
Вскоре в село вошли части нашей родной Красной Ар-
мии. Какой же это был праздник! Все, кто остался жив, вы-
шли на улицу, кричали «ура», звали в избы…» [2]
Пришло долгожданное освобождение.
Школьники снова приступили к учёбе. Во время оккупа-
ции школа сгорела, и ребятишки разного возраста учились
теперь в деревенской бревенчатой избе (в просторном до-
ме Веры Дмитриевны Клюквиной, которая жила одна).
Юрий Алексеевич вспоминал: «На четыре класса у нас
была одна учительница – Ксения Герасимовна Филиппова.
Учились в одной комнате сразу первый и третий классы. А
когда кончались наши уроки, нас сменяли второй и четвёр-
тый классы. Не было ни чернил, ни карандашей, ни тетра-
док. Классную доску разыскали, а вот мела не нашли. Пи-
сать учились на старых газетах. Если удавалось раздобыть
обёрточную бумагу или кусочек старых обоев, то все радо-
вались. На уроках арифметики складывали теперь не па-
лочки, а патронные гильзы. У нас, мальчишек, все карманы
были набиты ими» [1]
Патриотизм в душах ребят был вызван общим народным
настроением; ненависть к фашистам, посягнувшим на нашу
родную землю, вполне закономерно переполняла их, как,
впрочем, и радость освобождения от ненавистных врагов.
«В классе у нас висела старенькая карта Европы, и мы
после уроков переставляли на ней красные флажки, отме-

65